Альтернатива для дураков - Страница 22

— Ты ему не доверяешь? — спросил Крот.

— А ты хочешь, чтобы я дал ему твою долю? — вопросом на вопрос ответил Счастливчик.

— Нет-нет. Конечно. Все в порядке. Ты мне только скажи, когда и где.

— Ты ведь знаешь. Крот, что я не люблю трепаться до начала операции. В таких вопросах нельзя никому верить. Ты лучше подготовь двоих очень надежных ребят. Они с нами на дело пойдут.

— Только двоих? — скептически спросил Крот.

— Делай, как я тебе говорю. Возьми лучше своих «шестерок», которые за тобой повсюду ходят, чтобы не было чужаков. И вчетвером возьмем весь навар.

— Десять миллионов? — встрепенулся Крот.

— Да.

— Но как мы их возьмем? Для этого нужно десять чемоданов. Ты ведь знаешь, мы с ребятами много раз проверяли. В один «дипломат» влезает не больше одного миллиона.

— Не беспокойся. Наша добыча войдет в один «дипломат». Мы с тобой будем брать другие ценности. Деньги нам ни к чему.

— Какие ценности? — заволновался Крот. — Какие ценности? Значит, мы берем не деньги?

— Конечно, нет. Зачем нам возиться с бумажками. Мы возьмем бриллиантами.

— Где? — вздрогнул Крот. — Где мы их возьмем?

— Не гони, — улыбнулся Счастливчик, — узнаешь все в свое время.

— Хорошо, — быстро согласился его алчный собеседник, — только ты все точно просчитай. Может, мне взять людей побольше?

— Нет. Будут только мешать. Вчетвером мы возьмем всю кассу.

Счастливчик посмотрел на часы. Сегодня он должен был опять увидеться с Катей. Первая встреча, состоявшаяся несколько дней назад, была очень тягостной для обоих. Он с трудом оторвался от наблюдения «шестерок» своего ретивого компаньона и успел на встречу с посланцами Тарасова. Двое мрачных громил отвезли его непосредственно в тюрьму, где в камере вместе с тридцатью другими женщинами находилась и Катя.

Екатерина Сорокина давно была его любовницей. Они встречались, иногда он оставался у нее дома, иногда она приезжала к нему в гостиницы. Когда его арестовали, она носила ему передачи в тюрьму. И когда его осудили, даже раза два приезжала к нему в колонию. Она была симпатичной, милой молодой женщиной без особый претензий, отзывчивой и доброй. Он не любил ее, она просто ему нравилась, и он часто отдыхал в ее компании. Катя обладала удивительно мягким, покладистым характером. И одним из ее главных достоинств была абсолютная отстраненность от всех дел Счастливчика. Она никогда не задавала ненужных вопросов, не страдала излишним любопытством.

Когда Тарасов сообщил о ее аресте, он с трудом удержался, чтобы не врезать полковнику по его наглой физиономии. Но в той игре, которую он тщательно продумывал все эти дни, срываться было нельзя. И поэтому он поехал на первую встречу в сопровождении двоих людей Тарасова. И даже сдержался, когда увиделся с Катей, бросившейся с плачем ему на грудь. Всхлипывая, она рассказала, как у нее дома нашли наркотики, как проводили обыск, как ее забирали в эту тюрьму.

Она была испугана, раздавлена свалившимся на нее несчастьем, тем более страшным оттого, что она не понимала ни его причин, ни истинного смысла случившегося.

— Я не виновата, шептала сквозь следы молодая женщина, а он стоял, сжимая кулаки, и ничего ей не мог ответить.

Лишь на прощание он пообещал приехать к ней еще раз и вытащить ее из этой тюрьмы. После этой встречи он не спал всю ночь. И только к утру следующего дня понял, что его план постепенно выкристаллизовывается. Именно поэтому он разрешил Кроту приехать на встречу вместе с Пирожковым и дал последнему задание отобрать нескольких молодых парней для операции.

На вторую встречу с Катей он отправился, уже зная, что именно он хочет.

Однако на этот раз его еще больше раздражала и тюремная обстановка, и молчаливые сопровождающие, и специфический запах тюремного пространства.

Катя выглядела хуже, чем в первый раз. Отчетливо обозначились круги под глазами, она нервно оглядывалась. И уже не стала плакать, увидев его перед собой. Она просто всхлипнула и подошла к нему, чтобы дотронуться. К счастью, Тарасов разрешил им встречаться в отдельных помещениях, где заключенные могли разговаривать со своими адвокатами. Правда, радость встречи портили сопровождающие Счастливчика наблюдатели, молча сидевшие в комнате. Он что-то говорил, а она все время молчала, словно думая о своем. И потом вдруг очень тихо спросила:

— Когда ты меня отсюда вытащишь?

— Что? — прервал он свой рассказ.

Она смотрела на него, ничего больше не говоря, и он понял, что просто обязан промолчать. Он бережно взял ее руку, осторожно поднес к губам.

— Ты выйдешь через неделю, — твердо сказал он, — я тебе обещаю, — пробормотал он, легко касаясь губами ее волос, — ровно через семь дней ты отсюда выйдешь и никогда больше сюда не попадешь. Ты мне веришь?

— Да, — пробормотала она сквозь слезы.

— Я буду приезжать каждый день, — тихо сказал он, — а ровно через семь дней тебя освободят. Честное слово.

— Да, — попыталась улыбнуться она, но у нее не получилось.

Примерно в это же время Пирожков встретился на конспиративной квартире с подполковником Гвоздевым.

— Ему нужны люди, — радостно сообщил Пирожков. — Ему нужны четверо помощников.

— Он все-таки прокололся, мстительно сказал Гвоздев, — значит, он планирует новое дело. Я так и думал. Он сказал, для чего ему нужны помощники?

— Нет. Он попросил найти ему четверых крепких ребят. Но не молодняк, а «бойцов», лет по двадцать пять — тридцать. Сказал, что они нужны ему для дела.

— И ты пообещал найти?